Глава IV

Культура

Судя по всему, гараманты не были склонны записывать что-либо. Видимо, они, как купцы и караванщики, не слишком заботились о том, чтобы увековечить свою историю. Во время немногих раскопок, которые были проведены до сегодняшнего дня, было найдено очень мало письменных документов, и большинство из них - это надписи на черепках. По существующим данным можно с уверенностью сказать, что письменность гарамантов полностью отличалась от письма тифинаг, известного сейчас. И до сих пор ни один ученый не пытался исследовать эту письменность или расшифровать ее знаки¹.

До нас не дошли ни литературные источники, ни предания гарамантов, кроме одной легенды о том, как один из свергнутых царей Гарамы прибег к помощи стаи заколдованных собак, чтобы вернуть себе трон².

Что касается искусства, то пустыня сохранила своего рода наскальную летопись, в которую древние заносили наблюдения из своей повседневной жизни.

С незапамятных времен, когда русла рек, высохшие сейчас, были заполнены водой, еще до возникновения пустыни, когда горы, сейчас бурые и лишенные растительности, были покрыты лугами и лесами, когда пустынная и унылая сейчас местность была раздольем для слонов, носорогов и бегемотов, еще тогда охотники с точностью зарисовывали свои каждодневные занятия - охоту, добычу; изображали самих себя, одетых в шкуры животных со свисающими сзади хвостами³. Они рисовали примитивные сети, которые они расставляли, охотничьи сцены, самих себя на охоте. Они надевали маски из голов антилоп, чтобы поближе подойти к стаду⁴. Оружие, которым они пользовались, было крайне примитивно - всего лишь дубинки и луки со стрелами⁵.

Искусство пастухов было более совершенным, чем искусство охотников. Их художники изображали животных в цвете и передавали движения животных и человека. Судя по цветным изображениям в горах Акакуса, эти пастухи были высокорослыми и темнокожими; они владели большим количеством скота и находились на более высокой ступени развития, чем охотники⁶. Высшим достижением искусства пастухов являются изображения в вади Ташвинат (Акакус, к востоку от Гата).

Изображения, выполненные гарамантами, которые относятся к началу их цивилизации, неумелы и незрелы по сравнению с творчеством пастухов. В Феццане есть три места, где это примитивное искусство отражено полностью. Во-первых, это рисунки, изображающие колесницу, и лошадей в вади Зигза. Художник изобразил их пересекающимися линиями⁷. Второе такое место - это вершина горы Зинкекра, где на вертикальной поверхности скалы изображено несколько сцен. Одна из них показывает человека, садящегося на лошадь, причем его тело изображено двумя пересекающимися треугольниками, конечности - прямыми линиями, а голова имеет форму наконечника стрелы⁸. Грациози определил это геометрическое искусство как гарамантское⁹.

Я считаю, что эти изображения, нарисованные прямыми линиями и геометрическими фигурами, представляют собой геометрическое искусство гарамантов на ранней стадии их развития. В последующие эпохи гарамантское искусство продолжало развиваться, пока не достигло того же уровня, который до них уже был достигнут пастухами - они смогли изображать тела при помощи красок и начали передавать движение. На одной из фресок с цветными рисунками из Ташвината можно увидеть сцену, изображающую колесницу с запряженной в нее парой мчащихся лошадей и возничего, который с кнутом в руках пытается их остановить. На колеснице стоит девушка, возможно, спутница возничего - она изо всех сил старается сдержать яростный бег коней¹⁰.

Если сравнить эту фреску с рисунками в вади Зигза или в Джебель Бен-Ганима¹¹, также изображающими колесницу и лошадей, то мы увидим, что художник, создавший фреску из Ташвината, смог передать движение и жизненность фигур, чего не хватает в других рисунках.

Высокой ступени развития достигло искусство портрета, о чем можно судить по лицу гараманта, изображенному на склоне горы Зинкекра¹².

Показ движения и жизненность фигур являются отличительными чертами искусства эпохи расцвета. Сравнивая и изучая рисунки, легко определить те фрески, которые были созданы в этот период. Мы можем сказать, например, что фреска No 140 из книги "Tadrart Acacus" доктора Мори, на которой изображены убегающий дикий баран и позади него стая охотничьих собак¹³, относится к эпохе расцвета. К этому же периоду относится и фреска No 137 из той же книги, изображающая колесницу, которую тянут кони, мужчин, вооруженных луками, и женщин, закутанных с головы до ног. Эта фреска находится в вади Кесси в Тассили¹⁴. Художник с большим реализмом передал движение группы людей и животных.

Возможно, наиболее яркий пример передачи движения демонстрирует фреска No 1 из Айн Айди, которая изображает бегущего страуса. Человеку, смотрящему на него, кажется, что эта птица вот-вот спрыгнет со скалы¹⁵. На фреске No 3 из Уэйбен Махуджедж изображена убегающая газель, задние ноги которой оторваны от земли и как будто летят по воздуху¹⁶. Все эти фрески являются наглядным примером того, что эпоха расцвета гарамантов дала прекрасные образцы искусства, достигшего высокой ступени развития.

В древней Гараме было найдено лишь небольшое число обломков статуй, и, судя по ним, все эти статуи были меньше натуральной величины. Были ли они выполнены в Гараме, или же их привезли из других мест, определить не удалось. Но вполне можно допустить, что торговые наклонности гарамантов не способствовали созданию прекрасных статуй - ведь купец в большинстве случаев стремится приобрести вещь, обладающую большой материальной ценностью, а не произведение искусства^I.

В качестве примеров обломков скульптур можно привести два куска из нубийского песчаника, один из которых изображает торс человека в тунике, а другой - часть руки и плеча той же скульптуры. Оба этих куска были найдены во время археологических раскопок в Гараме. Также существует обломок, представляющий собой голову от бронзовой скульптуры какого-то важного человека с торжественным, выражением на тонком и благородном лице. Его курчавая борода (возможно, она была накладной) спускается на грудь, а корона похожа на корону Сераписа или бога морей Посейдона. Видимо, эта скульптура изображала не просто вождя или царя, а бога, возможно Гараму, предка всех гарамантов, сына Аполлона¹⁷.

Судя по данным археологии, мы можем сказать, что в Гараме кроме жилых зданий были бани, рынки, улицы, возможно, стадионы и театры, развалины которых все еще покоятся под землей, существовала сложная система дренажа. Гараманты больше заботились о своих домах, чем о могилах.

Уже после того, как была возведена древняя Гарама, гараманты продолжали хоронить своих умерших так же, как они это делали прежде: в маленьких круглых могилах, колени умерших были подогнуты к груди. Несмотря на влияние Карфагена, пришедшее из Нумидии, гараманты не использовали для: захоронений мавзолеи как гробницы, а применяли их только как надгробные сооружения или же как место для проведения погребальных церемоний.

Царское кладбище в Гараме является древнейшим образцом таких сооружений в Феццане, роскошные гробницы этого кладбища - квадратные и двухступенчатые, состоящие из двух мастаб, одна из которых возвышается над другой. На соответствующей глубине под такой гробницей выкапывалась погребальная камера. Вожди и наместники провинций, подражая царской династии, копировали эти гробницы - надгробия аналогичной архитектуры мы находим в вади аль-Аджаль в Таджелте¹⁸, Раджибе¹⁹ и Тенахме²⁰.

Гараманты придавали большое значение установке на могилах надгробий определенной формы. Они ориентированы на восток или на запад. Эти надгробия либо представляли собой обелиск высотой не более двух метров, высеченный из местного камня (нубийского песчаника), либо напоминали по форме рога или же ладонь. Некоторые из обнаруженных надгробий-обелисков напоминают гробницы карфагенян в Тунисе. Надгробия в форме рогов, возможно, изображают полумесяц - символ богини Тиннит. Ладонь руки также являлась одним из ее символов.

Феццан был не только местом встречи различных народов и перекрестком торговых путей, но и местом встречи религий различных стран. С Востока пришли древнеегипетские верования, и важнейшим из них был культ бога Амона. Сами его истоки - ливийские. Возможно, он проник в Египет вместе с первыми ливийскими переселенцами, осевшими в долине Нила еще до эпохи фараонов, а затем слился с образом одного из верховных богов Египта и стал но времена фараонов главой египетских богов. Его положение укрепилось после неудачной попытки передать верховную власть богу Атону. Амону был воздвигнут огромный храм в оазисе Сива, а из этого оазиса культ Амона распространился в пустыне и достиг даже Киренаики. После захвата персами во главе с царем Камбизом большого храма Амона в Карнаке храм Амона в Сиве стал основным святилищем этого бога. В V в. до н. э. этот храм стал пользоваться особым почетом в греческих городах, так как отсюда исходили предсказания победы греков над их врагами персами (они называли его храмом "Аммона-Зевса").

Культ Амона распространялся не как культ бога плодородия, каковым он считался в Египте²¹. Он приобрел новые черты и стал оракулом²², к которому обращались купцы и караванщики, чтобы спросить его о своих делах. Амон стал указывать путь заблудившимся в пустыне и, если им угрожали зной и жажда, направлять их к родникам и колодцам. Он стал покровителем жителей оазисов, беспомощных перед мощью разросшейся империи фараонов, которая стала угрожать небольшим княжествам и царствам в Сахаре. Бог Амон обладал магической силой вызывать ураганы и бури, уничтожать многочисленные армии. Так он поступил с армией персидского царя Камбиза, посланной захватить Сиву.

У карфагенян древним богом был финикийский по происхождению бог Ваал или Баал-Хаммон, который, однако, постепенно приобрел черты египетского бога Амона^II. Как и Аммон-Зевс, Хаммон изображался почтенным старцем с бараньими рогами на голове²³.

Из греческих городов в Киренаике появлялись статуи этих богов с греческой внешностью. А в Триполитании египетский бог Амон, после того как он приобрел некоторые черты богини-матери Исиды, преобразился в бога Гурзила и изображался в виде быка. Он также получил некоторые черты богини Солнца, и его стали изображать и как солнечный диск между двумя большими бычьими рогами²⁴. Этому богу поклонялись пастухи, приводившие к нему скот, чтобы он своей силой исцелил его от болезней²⁵. С развитием национального духа у племен гор Мисуллата, Нефуса и Гарьяна их жрецы, подобно жрецам Иерны, стали и военачальниками²⁶.

Помимо египетских богов, олицетворяющих землю и плодородие, существовали и другие боги неизвестного происхождения, их некоторые черты связаны с морем. Их, по всей вероятности, принесли с собой средиземноморские племена. Западное побережье Триполитании и юго-восточное побережье Туниса были первыми местами на севере Африки, где поклонялись этим богам.

К этому же региону, который греки называли Тритонидой, восходит происхождение многих греческих морских богов, например Посейдона²⁷, являвшегося богом морей. Древнейшие греческие мифы говорят, что этот бог происходил с Крита, а родиной его было место, известное сейчас как залив Габес. Помимо Посейдона в том же районе жил и другой бог, возможно, им был тот же Посейдон, но под другим именем. Этим богом был Тритон, который помог аргонавтам отплыть от мелководного побережья, к которому пристал их корабль. У Тритона была сестра Тритония, впрочем, возможно, что Тритония была лишь другим именем Тритона, которого описывали как гермафродита. Геродот отмечал, что в этом регионе существовала и другая богиня, и по греческому обычаю он дал ей греческое имя - Афина. Геродот писал, что жившие там племена устраивали ежегодные празднества в честь этой богини. Самая красивая девушка, одетая в воинские доспехи, садилась на боевую колесницу и объезжала празднество. Затем девушки, участвовавшие в этом празднестве, делились на две группы и начинали забрасывать друг друга камнями²⁸.

Некоторые греческие мифы утверждают, что Афина не была дочерью Зевса, а что Зевс, отец богов, удочерил ее после того, как она попросила у него убежища, поссорившись со своим отцом Посейдоном. И Афина, происходящая с острова Джерба, стала покровительницей города, носящего то же имя, что и она^III.

В этом же регионе появлялись и другие, второстепенные боги, которые, возможно, были вождями и героями, получившими особую известность среди ливийских племен. Среди них - и прародитель гарамантов бог Гарама, сын бога Аполлона и царицы Акакалис, дочери мифического правителя Крита царя Миноса.

Греческие мифы рассказывают, что царица полюбила бога Аполлона и забеременела от него. Отец был вынужден, чтобы скрыть позор, послать ее на берега Тритониды, где она и родила сына Гараму. После того как Гарама вырос, он, в свою очередь, полюбил гермафродита Тритонию, и она родила ему Насамона, прародителя насамонов²⁹.

Видимо, культ Гарамы был перенесен гарамантами, когда они переселились с берегов Триполитании и залива Габес в Феццан. То же произошло и с культом Насамона, принесенным насамонами, когда они переселились восточнее, к заливу Сирт.

Некоторые классические авторы отмечают, что среди ливийцев был широко распространен культ предков и что ливийцы пытались узнать будущее, вызывая духов предков. Историк Помпоний Мела пишет, что желавший вызвать духов ложился спать на могилу предка. Во время сна ему приходило видение, в котором раскрывались предстоящие события, и, таким образом, он узнавал, что принесут ему дела, к которым он собирался приступить³⁰.

Помимо иноземных и местных богов в Феццане существовала верховная богиня, пользовавшаяся особым влиянием и уважением среди людей. Это была Тиннит, владычица пустыни, и днем и ночью указывающая путь караванам и сотворяющая источники воды. А так как обилие воды - символ жизни и бессмертия, то карфагеняне увидели в ней воплощение финикийской богини Астарты. Ее взял себе в жены их бог Хаммон³¹.

Имя Тиннит связывалось с именем египетской богини Нейт, которой поклонялись в городе Саис (Саальхаджар), лежащем в дельте Нила, на его рукаве, известном как рукав Рашид. Город этот назывался Хат-Нейт, то есть дом богини Нейт. Ее звали там матерью Солнца и коровой, несшей Солнце меж своих рогов. Рисунок, изображавший такую корову, был найден в Маядиб, в горах Триполитании. Символом богини Нейт были два скрещенных копья - а это боевой символ. Возможно, поэтому ливийские племена, воевавшие под знаменами Иерны, в качестве боевого значка несли изображение быка с солнечным диском меж рогов. Возможно, также именно по этой причине на празднике богини Афины (она же Тиннит) девушку одевали как воина, и праздник принимал воинственный характер. На нем изображался бой между девушками, отмечавшими день своей богини-воительницы Тиннит³².

Известно, что в греческих городах Киренаики существовала большая и активная еврейская колония. Евреев и берберов связывали хорошие отношения, что приводило к заключению браков между ними и сближению их обычаев. Иудаизированные берберы помогали своим собратьям-евреям во время крупного антиримского восстания, вспыхнувшего в Киренаике в 115 г. н.э.³³. В Триполитании же еврейские общины существовали со времен появления финикийцев. Большая колония евреев жила в Джаду и в горах Нефуса. Им удалось иудаизировать часть берберов, живших по соседству с ними. Евреи из Джаду были предприимчивыми купцами, и в фольклоре некоторых племен побережья сохранились упоминания о связях между отдельными племенами, живущими сейчас в Феццане, и евреями из Джаду. Не исключено, что именно торговые дома евреев Джаду снабжали деньгами племена погонщиков верблюдов, в первую очередь племя мезата, жившее в горах Нефуса, а также помогали им пересекать пустыню и отвоевывать господство над караванными путями у гарамантов.

Несмотря на то что христианство появилось в Северной Африке вскоре после его возникновения, оно не получило распространения в пустыне. На ливийском же побережье большинство принявших христианство были жителями городов, потомками греков, финикийцев и римлян. В то же время большинства берберов в Ливии продолжало оставаться язычниками.

По-иному обстояло дело на территории других современных североафриканских стран. В Алжире, Тунисе и Марокко, включая горные районы, примыкающие к побережью, большинство жителей приняли христианство в трактовке Доната³⁴.

Это было движение, порожденное спорами священников по вопросу об отношении Церкви к тем, кто передавал святое писание и священные реликвии язычникам во время преследований христиан. Идеи терпимости и всепрощения, к которым призывала Римская Церковь, натолкнулись на сильное сопротивление христиан из числа североафриканских берберов. Это сопротивление породило новое направление в христианстве, которое возглавил епископ Донат. Постепенно стало ясно, что берберы нашли в этом движении способ выражения своего протеста против римской власти. Несмотря на то, что римское гражданство официально предоставлялось всем жителям империи, на деле это положение оставалось чисто теоретическим и отношение властей к римским и греческим колонистам и их потомкам, а именно они населяли прибрежные города на севере Африки, было совершенно иным, чем отношение к берберам. Последние, а вместе с ними и другие люди восточного происхождения, такие, как потомки карфагенян и в какой-то степени евреи, оставались по социальному положению намного ниже потомков римлян.

После того как правительство выслало вождя антиримского движения Доната в Европу, в Галлию, где он и умер, протест начал принимать насильственные формы. Всюду в Северной Африке толпы черни, а вместе с ними и берберские племена начали нападать на поместья и дома богачей. Эти банды были известны под названием циркумцеллионов (бродящие вокруг деревенских хижин. - Примеч. пер.). Движение это подтолкнуло вождей берберов на вооруженное восстание против Рима. Выступления берберов начались с бунта алжирского вождя Фирма в конце IV в. н. э. Его восстание потерпело поражение, так как некоторые его родственники выступили против него. За этим последовало восстание его брата Гильдона³⁵, которое также не имело успеха по той же причине.

В V в. н. э. вандалы, т. е. германские племена, пришедшие с юга Испании, пересекли Гибралтар и заняли Северную Африку. Завоеватели принесли с собой новую разновидность христианства - арианство, отличавшееся как от донатизма, так и от ортодоксального христианства^IV. Правление вандалов не было длительным, так как Юстиниан снова отвоевал Северную Африку и включил ее в состав Восточной Римской империи, столицей которой был Константинополь.

Юстиниан попытался внедрить на севере Африки христианство по византийскому образцу, используя для этого как проповедь, так и силу, но, несмотря на это, христианство не получило широкого распространения среди берберских племен, большинство которых долго продолжали оставаться язычниками даже после завоевания арабов. В Сахаре христианство также завоевало крайне небольшое число приверженцев. Существуют неясные сведения, что гараманты в ответ на призыв императора Юстиниана приняли христианство^V, однако до нашего времени не дошло никаких материальных подтверждений этого³⁶. И в любом случае нельзя на основании декоративных элементов орнамента, напоминающих крест, делать вывод, что племена Сахары приняли христианство, ведь этот знак, напоминающий крест, был известен еще до появления христианства³⁷.

Та быстрота, с которой после исламского завоевания в пустыне исчезло христианство, свидетельствует о том, что оно не укоренилось в душах жителей Сахары, и их вера не была такой же сильной, как у египетских коптов или нубийцев.

Гарама (из истории ливийской цивилизации)

Примечания:

1. О письменности гарамантов и попытках ее расшифровки см. Милитарев А. "Глазами лингвиста: Гарамантида в контексте североафриканской истории".

2. Плиний. VIII, 142.

3. Graziosi P. Rock art in the Libyan Sahara, pi. 34.

4. Ibid.

5. Ibid., pi. 8.

6. Mori F. Tadrart Acacus. Torino, 1965, pi. 86.

7. Graziosi P. L'arte rupestre della Libia. Firenze, 1956, p. 94 ff.

8. Ayoub M. S. Zinkekra rock arts (рукопись).

9. Graziosi P. Rock Art in the Libyan Sahara, p, 29 ff.

10. Mori F. Tadrart Acacus, p. 209, pi. 139.

11. Graziosi P. L'arte rupestre della Libia, p. 96.

12. Ayoub M. S. Zinkekra rock arts.

13. Mori F. Tadrart Acacus, p. 209, pi. 140.

14. Ibid., p. 208, pi, 137.

15. Ibid., p. 196.pl. 116.

16. Ibid., p. 169, pi. 78.

17. Ayoub M. S. Excavations in Germa, p. 22 ff.

18. Caputo G., p. 387 ff.

19. Ibid., p. 377 ff.

20. Ibid., p. 376 ff.

21. Bates 0. The Eastern Libyans, p. 190 ff.

22. Ibid.

23. Ibid., p. 199.

24. Ibid., pi. 198.

25. Аль-Бекри. Магриб, с. 10 и далее.

26. Bates О. The Eastern Libyans, p. 187.

27. Геродот. IV, 180.

28. Геродот. IV. 180, 188.

29. Аполлоний Родосский. IV.

30. Мела, I, 8.

31. Warmington В. Н. Carthage, p. 156.

32. Bates О. The Eastern Libyans, p. 203 ff.

33. Ibid., p. 233.

34. Донат стал епископом в Casae Nigrae в Нумидии в 305 г. н.э. Он учил, что недостойный священник, нарушивший церковные обеты, не имеет права выполнять священнические обязанности. Таинства, совершаемые таким пастырем, не имеют силы. Епископ Донат и его сторонники заново крестили тех, кто отступил от веры в период языческих гонений или был крещен недостойными священниками. Донатисты заново освящали оскверненные язычниками храмы. Вселенской церковью того времени ригоризм был осужден как ересь (прим. переводчика).

35. Claudian. De Bello Gildonico.

36. Diehl Ch. L'Afrique Bysantine. P., 1896, p. 327.

37. Bates 0. The Eastern Libyans, p. 209.

Примечания отв. редактора Ю. М. Кобищанова

I. Автор не принимает во внимание не только эстетические потребности доисламских купцов, но и их религиозные верования. Между тем древние скульптуры, как правило, имели религиозно-ритуальное значение. Владельцами статуэток иноземного производства могли быть купцы-иностранцы, поклонявшиеся в Гараме своим богам, изображения которых они возили с собой в своих торговых путешествиях. Культовые изображения могли быть также военными трофеями, захваченными гарамантскими воинами в городах Средиземноморья.

II. В Фиваиде (Верхний Египет) III-середины II тысячелетия до н, э. существовал культ местного бога Амона (Амуна) в образе барана с солнцем между рогами. Значение культа Амона возросло с приходом к власти XII династии (ок. 2000-1785 гг. до н. э.), четыре фараона которой носили имя Аменемхет, включавшее в себя имя Амона. Расцвет этого культа относится к эпохе Нового Царства. Среди имен фараонов XVIII династии мы находим четырех Аменхотепов (букв. "Амон доволен") и Тутанхамона ("Тот - жизнь Амона"). В это время близ Фив - тогдашней столицы Египта - был построен посвященный Амону величайший в мире храм Карнак. Культ Амона распространился также в египетских владениях в Палестине, Финикии, Нубии. Жрецы Карнака и других храмов Амона разработали сложную теологию синкретизма, согласно которой различные боги выступали как ипостаси Амона. Сам образ Амона Фиванского, провозглашенного верховным богом, приобрел черты солнечного бога Ра ("Амон-Ра"), богини Исиды и других египетских богов. Это был важный шаг на пути развития монотеизма, которое в конце XVIII династии привело к так называемой амарнской реформе, когда был запрещен политеизм, а монотеизм бога Солнца Атона был объявлен государственной религией. После отмены амарнской реформы и восстановления старой религии Амон продолжал почитаться как верховный бог Египта. Имена фараонов и принцев XIX династии включали в себя имя Амона (фараон Аменмес и др.). В дальнейшем культ Амона сохранял свое ведущее значение в системе древнеегипетской религии вплоть до конца Нового Царства и позднее, при персидском и македонском господстве. Когда Египет и Нубия были объединены в одно государство царями древнего Мероэ (XXV династия Египта, конец VIII-VII в. до н. э.), культ Амона пережил новый расцвет. Храмы Амона в Фивах, Напате (главном религиозном центре Мероитского царства, где находился знаменитый пещерный храм Амона Абу-Симбел) и в Мероэ были крупнейшими религиозными святынями Мероитско-Египетского государства. После изгнания мероитов из Египта (середина VII в. до н. э.) культ Амона в Судане постепенно все более синкретизируется, хотя местные жрецы (особенно в Напате и Мероэ) поддерживали связи со своими собратьями в Карнаке.

В Финикии насаждавшийся здесь фараонами Нового Царства Египта культ Амона также синкретизировался с местными верованиями и обрядами. В результате появился синкретический образ и культ финикийского бога Баал-Хаммона (библейский Ваал). Переселение финикийцев в Северную Африку привело к появлению храмов Баал-Хаммона в Карфагене и других финикийских колониях этой части света. В период расцвета Карфагенской державы этот культ подвергся влиянию эллинизированного, родственного по происхождению культа Зевса-Аммона.

Путь последнего в Карфаген и другие афро-финикийские (пунические) города можно представить в виде следующей схемы: Египет - оазис Сива - Кирена (а также Барка и европейская Греция) - Триполитания - Карфаген. На каждом этапе образ и культ Амона синкретизировался с местной религией. В оазисе Сива египетский Амон превратился в восточноберберского бога Аммона, владыку пустыни. В Кирене он стал полугреческим Зевсом-Аммоном. Расцвет культа Аммона и его широкое распространение в эллинистическом мире отчасти было следствием того внимания, которым почтил Аммона Александр Македонский, посетивший оазис Сива и принесший здесь жертвы Аммону (перед тем Александр побывал в Карнаке и Луксоре).

Некоторые ученые предполагают влияние культов, прямо или косвенно восходящих к египетскому Амону, на некоторые религии Западной Африки.

III. Происхождение культа греческой Афины с острова Джерба (ныне в Тунисе) малоправдоподобно. Скорее и в Аттику, и на Джербу этот культ пришел с восточного берега Эгейского моря. С другой стороны, в оазисе Гат, на северо-востоке страны туарегов, еще в XX в. ежегодно устраивались ритуальные "девичьи бои", похожие на те, которые описал в Тритониде Геродот, хотя в исламизированном Гате они и не посвящались берберской Афине.

IV. Анализу этих событий посвящена книга советского историка Г. Г. Дилигенского "Северная Африка в IV-V вв." (М., 1961).

V. О христианах в Гараме упоминают в VI в. Косма Индикоплов и сирийские источники (Иоанн Бикларский и др.).

на главную | Древняя Ливия